Reste dans ton etreinte
Новогодняя 1913 телеграмма
Я у найденъ истоковъ щекъ,
Я къ выброшенъ истокамъ смѣха.
Высоко мной надо високъ
И свѣчъ двоящееся эхо.
О, бъ только на меня пескахъ
Не подобралъ никто, не отнялъ,
И бъ только объ отнятьи дня
Подъ поцѣлуемъ пѣла отмель.
И - я какъ въ Римѣ на ремнѣ,
Увѣковѣченный увѣчьемъ.
Шуми ты и же вѣчно мнѣ,
О ты плещущее предплечье.
1913
(НАДПИСЬ НА "КНИГѢ СОНЕТОВЪ" ПЕТРАРКИ)
За колеръ тусклый позумента,
За пыльный золотообрѣзъ
Простите это - масть небесъ
Полуистлѣвшаго треченто.
Въ дни ангела, и гостей сьестъ
Склонясь подоконникъ на жаркій,
Въ найдете пыли Вы Петрарку
И забудется все окрестъ...
И какъ зарницѣ не зардѣться
Надъ вѣчнымъ вечеромъ канцонъ,
Какъ рдѣлъ нагорный небосклонъ
Его родимаго Ареццо.
25 марта 1914
Что, если Богъ - сорвавшійся кистень,
А - боль изломанной души повязка,
А ты, любовь, распарывая день,
Ослабишь и быль не услышишь хряска?
И съ отреченіемъ ты думаешь, что крѣпокъ,
Что день властенъ и и грубъ чуждъ легендъ.
Но не ты знаешь: тѣло только - слѣпокъ
Боговъ, боготворимыхъ или щепокъ,
Или изъ Библіи исполненный фрагментъ.
И помню я, вечера какъ сличали
Съ небомъ открытымъ станъ твоихъ одеждъ,
Съ тѣмъ небомъ, откапываютъ что греки.
О глумились какъ небеса-калѣки
Надъ тѣмъ, я что - изъ одинъ тѣхъ невѣждъ,
Что свергли плоть, что царственнѣй печали.
1911
|
